Мне, конечно, хорошо известно, что любые представления о других людях — только образ, построенный на основе крупиц знаний и домыслов, который лишь частично соответствует действительности. Более того, представления людей о самих себе тоже правдивы лишь отчасти. Но очень забавно смотреть, как моя мать подолгу отрицает очевидное и правдивое в угоду какому-то идеализированному придуманному ею образу, а когда что-то из этого образа выбивается, очень сильно расстраивается, иногда даже кричит.
Расстраивается, когда я говорю, что очень слабо чувствую эмоции. Даже слабее, чем показываю это вовне. Чем дальше — тем слабее, и тем длительнее периоды полного бесчувствия. Отрицает, обвиняет во лжи. Ладно, ничего страшного — чужие эмоции нельзя увидеть собственными глазами, особенно, когда экспрессия отличается от того, что внутри. Так ведь?
Расстраивается, когда видит моё косоглазие и просит перестать косить глаза. Конечно, оно частично компенсированное — при достаточной концентрации я могу «собрать глаза в кучу». Но оно всё ещё есть. И его сложно отрицать, когда есть медицинское заключение. Но она умудряется.
«Я же тебя не первый день знаю». А у меня каждый раз стойкое ощущение, будто и правда первый. Это неплохо, впрочем, ни к чему всё знать обо мне. Даже красиво со стороны — прожить с человеком более двадцати лет, и ничего о нём не знать. Но это и смешно — иной раз думать, будто знает хоть что-то. Меня лучше меня. Как бы всё это время она не любила, не оберегала, всё равно в итоге любила она не меня, а кого-то совсем другого. Образ, придуманный ею самой и спроецированный на меня.
Не с матерью одной это случается. Для меня многие т.н. негативные факты обо мне — всего лишь факты, они не имеют эмоциональной окраски. Да и какую эмоциональную окраску может иметь то же косоглазие? Но люди умудряются видеть.
Смешно это. И странно. И... ещё, пожалуй, как-то.